Дважды расстрелянный

В следующем году полвека исполнится Батальону белорусских орлят

Начали его создавать в Беларуси в марте 1971 года, рассказал мне нынешний комбат, ветеран Великой Отечественной войны Василий Алексеевич Князев. Именно тогда со страниц республиканской пионерской газеты «Зорька» прозвучал призыв собрать сынов полка вместе и объединить в батальон. Розыски увенчались успехом — маленьких бойцов в списке около 800 человек, многие зачислены посмертно. Сегодня в рядах живых — примерно 20. Истории детей, оказавшихся в недетской роли на войне, стали основой для многих фильмов, книг...

И все равно не устают удивлять: они многое пережили, но продолжают «держать строй»

Первым командиром батальона был Виктор Ильич Ливенцев, партизан, Герой Советского Союза. Начальником штаба — Петр Арсеньевич Калиновский, юный участник Минского подполья, партизан отряда имени М. И. Калинина. Первым комиссаром стала главный редактор «Зорьки» Анастасия Мазурова. В батальон принимали мальчишек и девчонок до 16 лет, у которых были удостоверения участников войны. Это сыновья полков, партизаны-разведчики, подпольщики и даже юнги. Как минимум 10 человек из «орлят» дошли до Берлина. Четверо — Герои Советского Союза: Леня Голиков, Борис Цариков, Зина Портнова и Марат Казей. Кстати, одна из традиций батальона — собираться у памятника пионеру-герою, уроженцу деревни Станьково Дзержинского района.

Антон Азаркевич в числе 20 «орлят», кто дожил до очередной годовщины освобождения Беларуси

Антон Игнатьевич Азаркевич, житель Негорелого Дзержинского района, из тех «орлят», кто дожил до очередной годовщины освобождения Беларуси. В первые дни войны во время бомбежки погиб его родной брат, сам чудом избежал смерти и рабства, в четырнадцать лет стал партизаном. Беспокоить 93-летнего долгожителя по просьбе родственников мы не стали, о его военной биографии мне рассказала директор народного музея Батальона белорусских орлят в СШ № 67 Минска Дарья Цыманович.

На четвертый день после начала войны немецкая авиация во время налета разбомбила на станции Негорелое два эшелона с боеприпасами, очень скоро и сами фашисты вошли в поселок, завязывали бои с красноармейцами, которые прорывались из окружения. Один из них в лесу между деревнями Мостище, Павловщина и Бакиново длился более шести часов. Позже мальчишки тайно наведывались туда, уносили и прятали в лесу оружие. Антон осенью перебрался к дяде в деревню Сокольщина и ко второму году войны стал выполнять задания узденского подполья. Передавал, с риском для жизни, партизанам собранное оружие, распространял листовки, собирал сведения о немецком гарнизоне в Негорелом, грузах, частоте проходящих железнодорожных составов... Однажды Антон попался во время облавы, его отвезли в Минск и вместе с другими парнями и девушками загнали в телячьи вагоны и отправили в немецкое рабство. Каким-то чудом ему удалось приоткрыть дверь и, когда поезд замедлил ход на горке, прыгнуть под откос. В ноябре 1943 года он оказался в партизанском отряде имени Сталина бригады имени Сталина. Мальчику дали боевого коня по кличке Гнедой, который не раз уносил его от неминуемой гибели. Позже он рассказывал создателям музея, что не только терял боевых товарищей — погиб и его конь. Когда освободили Беларусь, Антон до октября 1944 года был командиром истребительного батальона на территории Дзержинского района.

Сын Антона Игнатьевича Дмитрий добавил, что после войны его отец служил в городе Клинцы, где познакомился с будущей женой. Вместе прожили 62 года, вырастили двух дочек и сына.

— Отец многое пережил и, когда я был маленьким, вел себя строго, — описывает характер Антона Игнатьевича сын Дмитрий. — И сейчас остается, как раньше говорили, «коммунистом старой закалки»: все должно быть так, а не иначе.

Ветеран придерживается строгого распорядка дня. Читает газеты, смот­рит телевизор, всем интересуется. И конечно, особенная радость в его жизни, когда приезжают внуки, их четверо, и правнуки — их уже 8. Первым делом идут поговорить к патриарху рода — деду Антону. Благо он сохраняет светлый ум. А здоровье, как любит говорить, по возрасту.

Когда собирала материал об «орлятах», отметила, что и девочки проявляли не меньше мужества, чем мальчишки. Когда я попросила Дарью Олеговну привести такой пример, она не задумываясь назвала Аду Алексеевну Черкащенко (Лисицыну), живущую сейчас в Минске.

Международный слет Батальона белорусских орлят в Минске, 2011 год

...Отец маленькой Ады Лисицыной был дорожным рабочим, война застала семью в Слониме. Когда началась бомбежка, попытались эвакуироваться. До Пропойска, ныне это Славгород, где жили родственники, пришлось идти почти 150 километров. Ада несла на руках полуторагодовалую сестричку и понимала, что детство закончилось. Спустя месяц в город вошли немцы, на глазах у Ады повесили советского офицера... Вместе с ровесниками она начала выполнять поручения родителей-подпольщиков: считала немецкие машины на дороге, бросала печеную картошку военнопленным, караулила на улице, пока взрослые включали приемник и ловили известия из Москвы. И оружие приходилось собирать и передавать партизанам, как и Антону Азаркевичу.

Самым маленьким «орленком» считается шестилетний Сережа Алешков из лесной деревни Грынь Калужской области. Его отец умер еще до войны. Когда область заняли фашисты, деревня стала базой отряда, а ее жители — партизанами. В том числе мать Сережи и его старший брат, десятилетний Петя. На одном из заданий их схватили, пытали и казнили. После этого Сережа потерялся, его нашли разведчики 142-го гвардейского стрелкового полка, а усыновил его командир Михаил Воробьев. Вместе с полком мальчик попал под Сталинград. Там его вместе с отцом засыпало в землянке при бомбежке. Малыш сумел руками откопать серьезно раненого командира полка и других офицеров. За это мальчика наградили медалью «За боевые заслуги».

А вот Витю Кучерявого из Гомеля дважды расстреливали, но он остался жив. На Гомельском паровозоремонтном заводе подросток вместе с другими подпольщиками минировал паровозы. Его схватили, мучили и бросили, считая мертвым, в канаву вместе с трупами расстрелянных. Подобрали его незнакомые женщины, разыскивавшие среди убитых своих родственников. Поправившись, Витя снова стал выполнять задания подпольщиков. По доносу провокатора — второй арест. Озверевшие фашисты, не добившись от малыша ни одного слова, повели его на расстрел. Выстрел в затылок... Как рассказал Василий Князев, пуля прошла через глазницу. Витю закопали, но еще одна женщина позже увидела, что земля шевелится, и помогла ему выбраться.

Гена Юшкевич награжден орденом Славы. Его мать казнили в Минске, был в гетто, удалось выбраться и примкнуть к партизанам. Позже 15-летний подросток попал в разведгруппу «Джек» подразделения спецчастей оперативной разведки Генерального штаба Красной армии. Вместе с другими его, так как знал немецкий язык, сбросили на парашюте в Восточную Пруссию. Перед штурмом Кенигсберга они отслеживали перемещения воинской техники. Из десяти человек уцелело только трое, и среди них — Геннадий.

Пете Котельникову, воспитаннику музыкального взвода 44-го стрелкового полка, в 1941 году исполнилось 12 лет. Он встретил войну в Брестской крепости. Под разрывами бомб и снарядов вместе со взрослыми мальчик тушил огонь в казармах, казематах, на складах, приходилось ползать в разведку, разыскивать бое­припасы, делать вылазки к Бугу за водой, помогать раненым, женщинам и детям. Участвовал он и в попытках вырваться из окружения. Сейчас защитник Брестской крепости живет в Москве.

Спустя 75 лет после Победы осталось 20 «орлят» из 800. Когда думаешь об их подвиге, о том, как рано пришлось стать взрослыми и пожертвовать детскими мечтами, наши проблемы кажутся очень мелкими. Сейчас бабушки переживают, что внуков реже привозят в гости из-за пандемии. А во время войны малыши вмиг теряли буквально всю семью, становясь сынами полка. Выстояли, выросли, стали людьми. И, несмотря на немощи, всегда готовы передать этот опыт нам, наследникам.