Родился в рубашке

В свои 96 лет ветеран войны Михаил Владимирович Ратомский, прошедший ее ужасы, не устает повторять: «Нет ничего дороже мира. Люди, берегите мир»

Маклаки, родная деревня Михаила Ратомского, до войны была административным центром Кобыльницкого сельсовета Лиозненского района. Сегодня это населенный пункт Октябрьского сельсовета Витебского района. Дом, в котором жили Ратомские, находился рядом с сельсоветом, недалеко стояла и Кобыльницкая семилетняя школа.

К началу войны подросток успел окончить семилетку и 1-й курс педагогического училища, которое размещалось в соседних Высочанах. Парню было 15.

— Немцы быстро оккупировали эту территорию и установили свои порядки. В каждой деревне назначили старосту, появились полицейские, человек 12–15, в том числе из местных, — вспоминает ветеран. — Опасаясь партизан, немцы заставляли нас, подростков, вырубать лес и кусты вдоль железной дороги. Попробуй не пойди! Мы чувствовали себя пленными: что загадает немец, то и будешь делать.

В 1943­-м немцы собирали очередную партию молодежи для угона в Германию. Повестки разнесли всем, включая родившихся в 1927 году. Получили извещение Михаил и его ровесник Петр, сын фельдшера.

Медпункт, где работал отец Пети, был рядом с сельсоветом. Когда председатель с семьей уехали, архивы, в том числе и акты о рождении, остались, фельдшер забрал их и печать. Петя предложил исправить дату рождения с 1925­-го на 1928-­й. Так парни и спаслись.

В лесу, недалеко от Маклаков, у озера базировался партизанский отряд. В ближайших селах немцы шерстили семьи, сжигали дома. Стариков и инвалидов расстреляли. Молодых отправили в Германию. Михаилу, у которого старший брат был в партизанском отряде, и супругов лет 30 готовили к расстрелу, на время скрутив руки колючей проволокой.

— Соседки увидели и сообщили моей матери. Она тут же прибежала и бросилась в ноги главному немцу. Наверное, сердце у него дрогнуло — он распорядился развязать мне руки и отвести в прифронтовой лагерь, который разместился в бывшей школе. А супругов расстреляли, — вспоминает Ратомский.

Михаил с еще одним парнишкой ночью в апреле 1944­-го сбежали из лагеря и направились к партизанам. Попали в отряд имени Чапаева сенненской бригады Леонова. Там парень еще раз понял, что родился в рубашке.

Вместе с двумя другими партизанами его отправили ночью в деревню за хлебом. Один из мужчин хорошо знал местность, к тому же в том селе жила его любимая девушка. Чтобы влюбленные побыли подольше вместе, все трое остались в ее доме до рассвета. Когда с мешками подходили к болоту, где на островке скрывались партизаны, услышали автоматную трескотню, затем увидели горящую землянку и убитых товарищей. Больше никого не было.

— Мы затаились и немного подождали. Через некоторое время пришел раненый партизан, которому удалось убежать. Рассказал, что немцы окружили землянку, некоторых расстреляли, а молодежь забрали с собой. Мы похоронили убитых и отправились в деревню, где у отряда была постоянная стоянка. Вот так случайность спасла жизнь, — отмечает Михаил Владимирович.

В августе 1944 года Михаила и еще с десяток бывших партизан Сенненский военкомат призвал на службу в армию. Ратомский попал в 82-й гвардейский стрелковый полк, в составе которого участвовал в штурме Кенигсберга и освобождении Восточной Пруссии. Там же его ранили в бедро на несколько сантиметров выше колена: спереди небольшая дырочка, а сзади вырвало кусок мяса — ладошкой не закрыть. После трех месяцев в эвакогоспитале командировали в запасной полк, откуда он попал сначала в санитарную роту, а потом в артиллерийское подразделение, где был наводчиком 76-­миллиметровых орудий.

Победу Михаил Ратомский встретил в Восточной Пруссии, где с берега Балтийского моря из пушек расстреливали морские мины, очищая путь судам. Но не сразу попал домой. Вместе с сослуживцами после Победы отправили к японским берегам, но не доехали: там уже справились без них. Выгрузили бойцов из вагонов в Калинине, нынче Тверь. Там Михаил и остался служить и домой вернулся только в 1949 году.

В Витебске фронтовик четыре года отслужил в милиции. Окончив Витебский пединститут, работал директором в детском доме в Городокском районе, в школах Ушачского, Лепельского районов. В 1964 году Михаил Ратомский возглавил родную школу, только называлась она уже не Кобыльницкая, а Октябрьская, а теперь Коптянская.

У ветерана много наград, но самые дорогие для него — медали «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», орден Отечественной войны II степени и нагрудный знак «Партизан Беларуси». Сейчас в силу возраста Михаил Владимирович уже не может часто встречаться с молодежью, но если это случается, то единственное, о чем ветеран их просит, — помнить, какой ценой завоеван мир, и беречь его всеми силами.

Несмотря на солидный возраст, Михаил Владимирович по-­прежнему активен, участвует в жизни агрогородка, выступает перед учащимися Коптянской школы.

Живет ветеран в социальной квартире с удобствами. В километре, на другой стороне речки Лососины, есть у него дом с большим участком и садом, где Ратомские жили семьей. Овощи, фрукты, закатки, варенье — все свое. В 96 лет Михаил Владимирович собирается и в этом году засеять огород.

— Я долго думал. Годы есть годы. Все же 96. Пенсия у меня хорошая, мог бы любой продукт купить. Но, с другой стороны, это же повод двигаться. Я хожу к дому через день. Так что готовлюсь к посевной. Еще и пасека есть. Пойдем, медом с чайком угощу, — увлек за собой на кухню ветеран, а на прощанье пожелал, чтобы и я дожила до его лет так же, как он, — на своих ногах и в своем уме.

Автор: Елена Алимова

Фото: Антон СТЕПАНИЩЕВ