Леля, Алешка - атаман, Алеша

Леля, Алешка-атаман, Алеша. Это все Елена Федоровна Колесова, не успевшая дожить до той поры, чтобы звали ее по имени-отчеству. Девушка из-под Ярославля, которую так полюбили на белорусской земле, в лесных деревушках Крупщины, где действовала возглавляемая ею девичья диверсионная группа, подготовленная знаменитым разведчиком Артуром Спрогисом, послужившим прообразом одного из героев романа «По ком звонит колокол». Ее фото с загадочной надписью на обратной стороне хранится в Крупской гимназии, пионерская организация которой носит имя Героя Советского Союза Елены Колесовой. Каллиграфическим мелким почерком выведены слова, автору которых явно не откажешь в чувстве юмора: «...Посмотри на эту образину и тогда вспомнишь еще кое-что». Фотография подарена подруге Елене. Какие общие воспоминания связывали двух девушек?

Вероятнее всего, учеба в суперсекретной войсковой части под командованием Спрогиса. В феврале 1942-го перед заброской в тыл сфотографировались все вместе на память и по отдельности — на рискованное задание шли и знали, что могли не вернуться. Фото дарили друг другу. «Что означают многозначительные слова „...и тогда вспомнишь еще кое-что“, сказать сложно, наверное, совместные операции, — предполагает учитель истории Крупской гимназии Наталья Гордынская, ведущая поиск документов и других материалов о Колесовой. — Перед десантированием ночью 1 мая на территорию Борисовского района она уже была награждена орденом Красного Знамени, поэтому вспомнить было что».

В то время, когда Совинформбюро вещало, что Красная Армия вот-вот оправится от неожиданного удара и перейдет в решительное наступление, бойцов подразделений в/ч 9903 — диверсионно-разведывательных групп — учили действовать в глубоком тылу противника. Добывать разведданные, пускать под откос эшелоны, создавать на оккупированной территории партизанские отряды. Этих людей готовили воевать всерьез и надолго. Набирали в группы спортсменов и значкистов ГТО. Занятия начинались с восьми утра. До позднего вечера, с небольшими перерывами на обед и ужин, курсанты изучали оружие, учились метко стрелять, минировать мосты и переправы, пользоваться компасом, бесшумно двигаться в темноте — словом, всему, что необходимо разведчику. Часто занятия вел сам Спрогис, он воспитывал у подопечных находчивость, инициативу, умение быстро принимать решение и находить выход из любого, казалось бы, уж совсем безвыходного положения. Что потом помогало остаться в живых.

Вплоть до середины 1970-х само существование части оставалось тайной за семью печатями. Не говоря уже о принадлежности к ней многих героев войны — живых и павших, ставших символами, чьи подвиги вошли в учебники истории и литературные произведения. Их, как правило, называли партизанами и подпольщиками. И долгое время не афишировали принадлежность к военной разведке. Зоя Космодемьянская, Константин Заслонов, Виктор Ливенцев, Елена Колесова... Одиннадцать Героев Советского Союза дала эта войсковая часть.

Перед отправкой в Белоруссию Леля написала родным дяде и тете, воспитавшим ее (мать отдала своим родственникам в Москву): «В этот раз идем на трудное дело, но все полны мысленно уверенностью, что выполним на отлично. Иначе у нас и быть не может. У нас поговорка такая: или грудь в крестах, или голова в кустах. Ну ничего. Не такие-то мы раззявы, чтобы поймать нас.

Милые дядя Боря, тетя Наташа и Галюшка, обо мне не беспокойтесь. Я буду жива и здорова, но письма от меня долго не будет. Крепко вас целую много раз. Алеша».

Работники ЦК ВЛКСМ записали беседу с Лелей Колесовой о боевых делах групп девушек-разведчиц. Вот что мы теперь знаем из ее слов о самом первом боевом задании: «Впервые в тыл врага мы ушли 28 октября. Было нас четыре девушки и четыре парня. Группу возглавлял Борис Удалов, до этого ни разу не бывавший за линией фронта. И все мы, конечно, плохо представляли себе, как все это будет.

В вещевые мешки положили патроны, мины и тол вперемешку с сухарями. От этого сухари потом стали горькими...

Среди девушек были две студентки института физкультуры — Зина Морозова по кличке Толстенич и Нина Шинкаренко, звали мы ее все Большой. Скажешь ей что-либо, сделаешь замечание, а она в ответ: „Ну что вы ко мне прицепились? Ведь я же большой“. Самой старшей в группе была Тоня Лапина. Обычно звали мы ее Комиссаром — за серьезность и деловитость. За мной же утвердилась кличка Алешка-атаман. Так меня звали еще в детстве.

Ребят мы знали мало до задания. Среди них Борис Удалов — командир, Леша Ефимов, Африкан — так звали третьего, и, наконец, Миша. Фамилий Африкана и Миши я не помню, да и ни к чему было нам тогда. Ребята все молодые, в задание еще не ходили».

С первой вылазки в тыл девчата поняли, что им проще «мимикрировать» без парней, поэтому позже в разведку стали ходить женским составом. И вот эти дурашливые, по сути, дети добывали важные сведения о расположении вражеских частей, вели бои, если надо было, громили гарнизоны. Первые ордена и медали группе разведчиков вручили за диверсионные действия под Москвой, непосредственно Елене Колесовой орден Боевого Красного Знамени вручал Михаил Калинин в марте 1942 года — в Кремле. Тогда же она и побывала в ЦК ВЛКСМ, рассказала о себе и своих подругах.

А через месяц группу Колесовой отправили в Белоруссию. Их было двенадцать в самолете, младшей 18, старшей 26. С первых минут девушек преследовали неудачи. Трое погибли в первую же ночь — не раскрылись парашюты. Зина Морозова при неудачном приземлении сломала позвоночник. Она прожила после этого больше месяца и погибла во время блокады леса, где находился партизанский отряд.

Несмотря на потери, девушки быстро освоились в лесных деревушках, связались с партизанами, вместе проводили операции, в отряд вливались местные комсомольцы.

Елена Колесова часто останавливалась в доме мамы Зинаиды Максимовны Костюченко, которая после войны работала учителем начальных классов и рассказывала о квартирантке все, что сохранила ее детская память. Была Леля веселой, находчивой, быстрой. Или из дерзости, или такое задание дал центр, две девушки прямо в форме, с орденами на груди пришли в деревню Выдрица — показать местным жителям, что Красная Армия воюет и врага не боится. Их схватили. Утром среди жителей окрестных деревень разнеслась весть — возле Миговщины выброшен большой парашютный десант Красной Армии. А их было девять, всего-навсего девять отчаянных девчонок.

— Наши дети собрали много материалов о диверсионной группе, но случился пожар и все сгорело, — бывшая директор уже бывшей Выдрицкой базовой школы Светлана Ивановна Готченя сама из тех мест и знала многих очевидцев далеких событий. — Мы записывали воспоминания местных жителей. К сожалению, сейчас никого не осталось в живых. Учительница Екатерина Дмитриевна Синяк из Прудка была связной партизанского отряда. Так вот она рассказывала, как выходили на связь. Стоят на опушке леса и поют песню, о которой заранее уславливались. Это был знак, что можно появляться партизанам.

«Несколько раз, — вспоминала Нина Иосифовна Шинкаренко, — наши небольшие диверсионные группы ходили на железную дорогу, но все безуспешно: гитлеровцы усилили охрану.

Однажды после очередной неудачи Леля взяла десять килограммов тола, взрыватели и ушла в деревню. В доме у наших связных она взяла детскую шапочку, одеяло, переоделась сама, и вот по дороге идет молодая женщина с ребенком на руках. Подошла к железной дороге, видит: на луговине у кустов старуха и девочка собирают щавель, а поодаль на солнышке дремлет часовой, охранявший здесь участок дороги.

Леля посоветовала старухе с девочкой поскорее уйти отсюда, а сама быстро взобралась на насыпь, развернула «ребенка», заминировала полотно, подбежала к часовому и крикнула: «Беги, а то взорвешься!» Зачем она это сделала, сейчас трудно сказать».

А возле волостных управлений, на домах старост висело объявление: «За поимку бабы-атамана Лельки дается вознаграждение 30 тысяч марок, две коровы и литр водки». И далее помещены приметы: «Высокая, здоровенная, лет 25, с орденом Красного Знамени». Среди врагов ходили слухи, что в отряде, которым командует атаман Лелька, не менее 600 партизан.

И правдой в этих листовках было лишь то, что она носила на груди орден.

На пути к железной дороге стоял крупный укрепленный пункт — деревня Выдрица, цитадель полицейских. Партизаны нескольких отрядов решили объединенными силами разгромить гарнизон. 11 сентября 1942 года началась совместная операция. Накануне Елена дежурила по лагерю и не должна была идти на задание. Но она не хотела оставаться: «У нас личные счеты с этим гарнизоном. Там схватили наших девушек — Тоню и Сашу». Прилетевший накануне Спрогис на задание идти все же разрешил.

...Пробираясь вместе с бойцами лесными тропами к Выдрице, она была радостная, шутила. Когда начался бой, находилась впереди атакующих партизан. Умело перебегая от дома к дому, вела огонь из автомата. Когда диск кончился, приподнялась, чтобы достать второй, и тут же упала. Рядом с ней был командир одного из отрядов. Бросился к ней: «Что с тобой, Леля?» Под огнем ее отнесли за дом, сделали перевязку, но было уже поздно. Пуля попала в грудь, силы оставляли ее. Леля тихо сказала окружившим ее разведчикам: «Оставьте меня. Идите бить немцев. Я здесь полежу одна». На мгновение потеряла сознание, а потом, придя в себя, проговорила: «Как тяжело помирать, зная, что так мало сделано. Берегите моих девушек и похороните меня в Миговщине, там, где наши лежат. Прощайте...»

Везли Лелю на телеге в Миговщину через деревню Прудок, и с каждой хаты выходили, чтобы проститься с отважным атаманом Алешкой, вспоминала бывшая связная Екатерина Синяк.

В 1967 году напротив тогдашней второй школы Крупок, а теперешней районной гимназии открыли памятник Герою Советского Союза Елене Колесовой. Приехавшие на торжество москвичи — студенты и преподаватели городского педагогического института, бывшего педучилища № 2, где училась Алешка-атаман, и передали крупчанам фото Лели — в шапке-ушанке, светлом тулупе и с многозначительной надписью на обратной стороне. Кто знает, может, волею случая удастся установить, что имела в виду отважная разведчица.

Автор: Елена Климович