Спецпроект Издательского дома «‎Беларусь сегодня»
и Национального архива Беларуси
СБ. Беларусь сегодня

Пленницы Эрувиля - «Родина» или смерть

Концлагерь фашисты считали неким чистилищем, которое должно было избавить человечество от «грязных» наций. В целях такой «гигиены» на оккупированных территориях, еще в 1930-е годы, они создавали фабрики смерти, где зверски уничтожали людей. Но пока у несчастных были физические силы, их можно было использовать в качестве рабов на благо Третьего рейха. С началом Великой Отечественной список лагерей значительно пополнился. После огромных потерь, начиная с битвы под Москвой, вермахту понадобилось пополнение, поэтому гитлеровцы снимали своих людей с производства и отправляли на фронт. Новую же рабочую силу принудительно привозили из оккупированных стран. Только во Францию, по некоторым данным историков, из Союза доставили около 125 тысяч человек, для которых построили 39 фабрик смерти. Всего с 1938 по 1946 год здесь было более 200 концлагерей.

imgНадежда Лисовец, Верден, 1944 год

Улица Оранжерейная в столице, идущая от железной дороги осиповичского направления до улицы Луговой... Сейчас здесь вместо жилых домов, где в годы войны располагались явочные квартиры, — памятный знак. В январе 44-го в одной из квартир гитлеровцы схватили подпольщицу Надежду Лисовец. Бывшую студентку БГУ обвиняли в том, что в начале войны она прятала у себя раненых красноармейцев, собирала и передавала партизанам медикаменты, распространяла подпольную газету «Звязда», обеспечивала липовыми документами военнопленных, бежавших из лагерей... После нескольких дней пыток Надежду отправили в минский лагерь по улице Широкой, где находились такие же заключенные. Одна из них — Александра Парамонова, жена командира Красной Армии. Во время оккупации работала в минском лазарете, 5 месяцев снабжала партизан бельем, бинтами и лекарствами. Бывшая подпольщица и партизанка позже вспоминала: «Нашу подпольную группу из 15 человек арестовали. В три часа ночи взломали дверь и ворвались в квартиру, но в ней была только я и двое детей. Меня забрали, детишек оставили одних. В тюрьме на Широкой продержали 4,5 месяца». И таких сокамерниц и подруг по несчастью за железной решеткой гестапо был не один десяток.

Одним из жутких лагерей смерти во Франции был Эрувиль, созданный в 1940 году в шести километрах от маленького города Тиль. С крематорием, железнорудными шахтами... Уже в конце войны здесь планировали открыть очередной подземный завод по изготовлению реактивных ракет «Фау». С 1942-го в лагерь привозили людей из Советского Союза — мирных жителей, военнопленных, арестованных подпольщиков, партизан...

В феврале 1944 года после жестоких пыток в минской гестаповской тюрьме участниц Минского подполья загнали в товарные вагоны и отправили на Запад. И через полторы недели в Эрувиль прибыл состав, набитый измученными и обессилевшими от голода пленниками.

У пленников — адовы условия и каторжный труд. В четыре часа утра давали по кружке кипятка и отправляли вшахту. Женщины кирками долбили руду и поднимали ее наверх. В обед выделялся литр похлебки и 200 граммов черного и твердого, как сама руда, хлеба. Ближе к полуночи отбой.

Пластинка советского звукового журнала «Кругозор» за 1969 год сохранила воспоминания Надежды Лисовец: «В лагере у нас был русский, выдавал себя за эмигранта. Ходил в черном костюме, всегда с плеткой. Была одна девчонка Паня, девочка-девочка совсем. Наверное, лет 17 ей было. Он прицепился к ней, прямо в барак еще пришел ее лупить. Я уже лежала, но, понимаете, такая злоба на него взяла. Как прыгнула со своих нар, а я на самом верху была, и стала между ними. Говорю: «Только попробуй!» И знаете, он не ударил, только по ноге себя похлопал. Видно у меня тогда страшный вид был. Мне девчата говорили: «Ну, держись, Надька, прибьет где-нибудь».

В документально-историческом фильме телеканала ОНТ, вышедшем в эфир в 2014 году, свидетельствуют жители Тиля. Отец тильчанки Нади Венер был русским эмигрантом, он одним из первых наладил связь с Александрой Парамоновой. «Эта девушка, которая, по сути, была приговорена к смерти, стала рассказывать о красоте жизни. Она долго говорила о том, что нужно уметь ценить жизнь, что она такая прекрасная. С цветами, запахами, деревьями», — вспоминала Нади.

Невозможно представить, как в таких условиях можно было думать о красоте! Создавать подпольные комитеты, находить контакты с партизанами движения Сопротивления («маки»). (Слово «маки» означает «густые леса, чащи». — Прим. авт.) А ведь во Франции действовало около 55 советских партизанских объединений из числа военнопленных, совершивших побег, — «Сталинград», «Чапаев», «Жуков», «Ленинград»... Сначала узницы создали в Эрувиле подполье, куда входили Надежда Лисовец, Розалия Фридзон (тетя Катя), Александра Парамонова, Лариса Самчинская, Нина Корякина, Аня Михайлова, Леля Кабановская... Получили первое задание от «маки». Нужно было работать крайне осторожно, не всем доверять. Постепенно связь с подпольем стала более уверенной.

imgРозалия Фридзон и Александра Парамонова, 1970 год

1 мая 1944 года пленницы решили по-особенному отметить Международный день солидарности трудящихся — отказались идти в шахту. Когда их сопротивление смогли подавить, надели на себя красные кофты и платки и, напевая «Интернационал», направились на работу. За лагерными воротами подняли вверх красный флаг. Чтобы его не забрали, опустили ниже и передавали из рук в руки. «Однажды я услышала издалека пение, — говорит тильчанка Вивьян Монзани Сантини. — Увидела, как медленно движется поезд. В дверях и окнах — руки женщин с красными тряпками. Они пели «Интернационал».

Ночью с 7 на 8 мая 1944 года при поддержке агентов французского Сопротивления группа заключенных из 37 женщин и 27 мужчин совершила побег. Бежали босиком, через деревни, где находились немцы. Пройдя за две ночи около 70 километров, присоединились к французским партизанам в Аргоннских лесах между городами Сэн-Миель и Бар-Ле-Дюк. Их уже ждали в штабе. «Слабой половине» предложили остаться до конца войны в семьях местных жителей. Но беглянки просились в отряд к французам, только те отказали: «Женщин не берем, война — мужское дело». На это был дан короткий ответ: «У нас на Родине воюют все».

Так появился исключительно женский партизанский отряд «Родина» из 37 человек. Вступая в его ряды, женщины и девушки произносили клятву: «Выполняя свой долг перед Родиной, я обязуюсь честно и самоотверженно служить интересам французского народа, на чьей стороне я защищаю интересы своей Родины. Всеми силами я буду защищать моих братьев-французов в борьбе против общего врага — немецких оккупантов». Треть из партизанок были выходцами из Беларуси, командирами стали тоже наши землячки — Лисовец и Фридзон. Розалия Захаровна сначала была заместителем, позже сменила Надежду Иосифовну по причине ее слабого здоровья. Чтобы вооружить свой «бабий батальон», совместно с другими советскими отрядами и «маки» они разгромили вражескую колонну с оружием...

Заместитель директора Музея истории Великой Отечественной войны в Минске Анна Галинская: «Партизанскому отряду „Свобода“ дали задание освободить 47 французских патриотов и двух советских партизан, приговоренных к смертной казни. Первую часть операции, разведку, проводили бойцы из „Родины“. Благодаря успешному выполнению всех заданий людей спасли». Партизанки узнавали в деревнях нужную информацию, отслеживали передвижение гитлеровских эшелонов и автоколонн с военной техникой, проводили спецоперации, брали в плен языков. Лия Русакова и Варвара Смирная, к сожалению, освобождения не дождались, погибли.

12 октября 1944 года по улицам освобожденного Вердена прошли строем советские партизаны и отряды «маки». В этот же день Надежде Лисовец и Розалии Фридзон присвоили звания лейтенантов французских внутренних сил и наградили французскими орденами. Остальные партизанки получили удостоверения участников французского Сопротивления.

Надежда Лисовец: «Домой в сорок пятом вернулась — все мои живы... Только смотрели на меня как на привидение: тебя ж в Смоленске повесили! Откуда, говорю, взяли вы такое, не была я там вовсе... Потом-то выяснилось: наши думали, что пытали меня и повесили в смоленском СД, которое в сорок четвертом драпануло в Минск, здесь зверствовало. Сначала поднимала со всеми Минск из руин, потом строила. Много строила... И достроилась до заслуженного строителя БССР...»

Розалия Фридзон: «Война застала в Дзержинске, где заведовала районным отделом здравоохранения. Эвакуируя раненых, попала под бомбежку. Спустя месяц приютилась на минской квартире главврача дзержинской больницы Варвары Филиппович, которая под той бомбежкой спасла мою 14-летнюю дочь. Друзья достали паспорт на имя Екатерины Дмитриевны Семеновой. В начале 42-го устроилась санитаркой в инфекционную больницу, вышла на связь с подпольем. Переболела сыпняком, была переправлена в партизанский отряд, где приняла присягу и вошла в состав диверсионно-разведывательной группы „Родные“. Вернулась в Минск. Более года собирала сведения по дислокации воинских частей врага. Арестована в декабре сорок третьего...»

Об Александре Парамоновой: «Награждена французским Военным крестом и орденом Отечественной войны, французскими и отечественными медалями, в том числе „За боевые заслуги“. После возвращения в 1946-м на родину отбывала срок в советском концлагере. Работала на Урале, в Ташкенте и Новочеркасске, где и проживала на улице Севастопольской до конца дней. Последняя партизанка из „Родины“ ушла из жизни 31 декабря 2014 года, не дожив до своего столетия всего три недели».

img

После войны Надежда Лисовец и Розалия Фридзон вернулись в Беларусь. В 1966 году в Советский Союз приехал генерал Шарль де Голль. Он попросил о встрече с героическими женщинами. Бывших партизанок срочно доставили из Минска в Москву. Президент Франции при встрече в аэропорту демонстративно отдал им честь и пожал руку.

Шахту в Тиле закрыли в 1960-х годах. В 2015-м по инициативе мэра города Анни Сильвестри и президента ассоциации ветеранов авиаполка «Нормандия — Неман» Рене Барки в Тиле на месте входа в шахту открыли мемориал в честь советских партизанок «Родины». Тильцы восстановили и укрепили шахту, добровольно собрали недостающие деньги на возведение мемориала. На него потратили 150 тысяч евро. Сделали надпись на французском и русском языках: «В память о советских женщинах, жертвах фашистского варварства, погибших от истощения или под обвалом на принудительных работах в шахте. В память об узницах концлагеря, совершивших побег 8 мая 1944 года, образовавших единственный партизанский отряд „Родина“, сражавшийся за Свободу во французском Сопротивлении».

Автор:Наталья Часовитина

Другие статьи
01.03.2024
Война и мир Павла Пронягина
02.02.2024
Как вчерашний школьник из деревни на Брестчине стал пулеметчиком-партизаном
02.02.2024
Его звали Василь Мудрый, боец Семенов, товарищ Ковалев, камарадо Пабло… Мы же его знаем как Василия Коржа
01/00