В аду операции «Котбус»

Отборными головорезами фюрера руководил начальник СС и полиции в Белоруссии бригадефюрер Курт фон Готтберг. Под его руководством с июля по август 1943 года была проведена крупная операция «Герман» против белорусских партизан на территории Барановичской области.

Аналогичную операцию под названием «Котбус» гитлеровцы провели в Минской области. Согласно донесению Готтберга от 26 июня 1943 года, в ходе ее было убито 6084 партизана, 3709 расстреляны после сдачи в плен, потери германских войск составили 59 человек. Очевидно, эсэсовцы значительно «сократили» собственные жертвы, а к убитым «партизанам» отнесли всех жителей, которые встречались им в ходе карательной операции. Германский генеральный комиссар в Белоруссии Вильгельм Кубе докладывал об операции «Котбус» следующее: «Ее моральное воздействие на мирное население было просто ужасным из-за большого количества расстрелянных женщин и детей».

Реальный участник событий, связанных с проведением фашистской Германией операции «Котбус», бывший командир партизанского отряда имени С.М. Кирова, а впоследствии начальник штаба Кировской бригады Василий Антонович Шарков оставил бесценные рукописи воспоминаний о тех трагических днях...

Начало лета 1943 года.

Место действия: леса Минской области

Из воспоминаний Василия Антоновича ШАРКОВА:

— С донесением в межрайонный партийный центр уехали комиссар партизанского отряда имени Кирова И. Германов, радист бригады А. Миронов и бывший летчик капитан Машков. Необходимо было преодолеть расстояние в 30 километров. К вечеру достигли озера Палик, остановились. Предстояло проплыть по озеру 4 километра на противоположный берег. Пошли в деревню Уборок Бегомльского района, откуда на подводе их доставили в штаб к командиру соединения, секретарю Минского подпольного обкома партии Роману Мачульскому.

— Откуда вам известно, что гитлеровцы спешно направляют новые дивизии на Витебск? — спросил заместитель командира партизанского соединения К.И. Доморад.

— Наша разведка и связные из Борисова и Лепеля об этом доложили, — ответил Машков. — Намечается операция «Котбус», которую будет возглавлять бригадефюрер СС Курт фон Готтберг. Против партизан будут брошены формирования Дирлевангера, Клупша, Дормагена, Гиль-Родионова, а также авиация.

Роман Мачульский срочно передал радиограмму в Москву, в Белорусский штаб партизанского движения. Гитлеровцы действительно готовились к большой карательной экспедиции против партизан и местного населения в Холопеничском, Крупском, Бегомльском, Борисовском и Лепельском районах. Об этом свидетельствовали сосредоточение сил противника на ближайших железнодорожных станциях и в гарнизонах вблизи партизанской зоны, активизация немецкой разведки, повышенный интерес к шоссе Борисов—Лепель. Мы уже знали, что придется нелегко.

Каратели рассчитывают использовать район Домжерицких болот восточнее реки Березины, где обычно укрывались партизаны. Если раньше фашисты старались не допускать отхода народных мстителей в болота, то на этот раз они преднамеренно решили загнать нас в непроходимые топи. Подтверждением тому послужили документы, захваченные у летчика сбитого немецкого самолета. В бою возле деревни Чисти Мельчанские в планшете убитого немецкого майора оказались карта с планом карательной операции и боевой приказ, подписанный фон Готтбергом. Тем не менее мы по-прежнему контролировали Холопеничский район, делали налеты на железную дорогу Борисов—Крупки.

Палик кровавые берега

Наступление гитлеровцы начали силами фронтовых резервов, превосходящими партизан в несколько раз, — более 80 тысяч солдат, артиллерия, танки и авиация. Вернувшийся из окрестностей Борисова разведчик Александр Кулаков доложил, что в Борисов понаехало много гитлеровцев, там же видел танки, самоходные пушки и даже самолеты. Фашисты срочно готовятся к броску в район озера Палик. Ввиду отсутствия комбрига Ф.Т. Пустовита, обороной приказали командовать мне.

В 5 часов вечера противник, до тысячи солдат и офицеров, начал наступление на наши позиции. Подпустив гитлеровцев на близкое расстояние, мы открыли огонь из всех видов оружия, минометов и прямой наводкой из 45- и 76-миллиметровых пушек. Первая атака отбита. На поле боя осталось более полусотни убитых вражеских солдат и офицеров. Назавтра в 6 утра фашисты обрушили на нашу оборону огонь двух батарей. В воздухе появились два вражеских самолета. Они сбросили несколько десятков бомб разных размеров — особенно большой вред причиняли нам металлические ящики, в которых помещалось от 16 до 32 небольших бомб. Такие ящики на определенной высоте автоматически раскрывались, из них рассыпались небольшие бомбы. В два часа дня противник крупными силами начал наступление, стараясь окружить нас со всех сторон. Отряды отошли несколько назад. А в бой вступила лишь заградительная группа в количестве 50 автоматчиков. Обстреляв одну из вражеских групп и заставив ее залечь, партизаны так же быстро отошли к основным силам. С собой привели пленного обер-лейтенанта. Вторая вражеская группа, не разобравшись, с ходу атаковала свою первую. Бой между собой гитлеровцы продолжали несколько часов. Партизаны заняли оборону на хуторе Плясинка по большаку Селец—Пострежье. Поступил приказ снять бригаду с обороны и двигаться через Домжерицкие болота. Все остальные пути уже были для нас отрезаны. Долго шли по пояс в трясине. Небольшой привал сделали, когда достигли Долгого острова. Костров не разжигали, хотя промокли до нитки. В небе кружили вражеские самолеты, островок обстреливала вражеская артиллерия. С наступлением темноты мы начали марш в северо-восточном направлении. На рассвете 14 июня подошли к Среднему острову. Только стали на отдых, как гитлеровцы подтянули артиллерию к деревням Пострежье, Нешково, Красный Борок и со всех сторон начали обстрел Домжерицких болот. Поступило распоряжение нашей бригаде идти на соединение с бригадой «Дяди Коли». Вперед пошли разведчики Кричевский, Михайловский, Почекаев, Кошеваров. Только партизаны ступили на твердую почву, как гитлеровцы обрушили на них шквальный огонь. Вениамин Кричевский приказал всем отходить, огнем прикрывая товарищей. Вскоре кончились патроны. Кричевский взял из-за пояса гранату, выдернул чеку и бросил в группу наседавших фашистов. Однако пулеметная очередь прошила грудь партизана. Разведчик Кошеваров подполз к товарищу, но также был сражен. Николай Михайловский и Степан Почекаев продолжали отбиваться, но патронов оставалось мало, и они были вынуждены отойти к болоту. Пока разведчики держали бой, уничтожив более 20 немцев, мы соединились с бригадой «Дяди Коли». Объединенными силами пытались выйти из окружения, но безуспешно. Заканчивались продовольственные запасы. На Домжерицких болотах собралось более десяти тысяч партизан. Немцы, блокировав эти места, надеялись взять нас измором. Действительно, дальнейшее пребывание здесь грозило неминуемой гибелью — если не истреблением, то голодной смертью. Прорыв наметили на ночь с 18-го на 19 июня между хутором Могильное и деревней Пострежье. Разведали это направление, расставили пикеты, выделили группу автоматчиков. По пути к нам присоединились часть бригады «Железняк», отряды «Смерть фашизму», «За Родину» и «Гвардеец». Сформировали штурмовую группу до 600 человек пулеметчиков, автоматчиков и минометчиков. Они должны были двигаться на 100–150 метров впереди основных сил. Гитлеровцы и бригада Гиль-Родионова вместе наступали на партизан. Они со всех сторон окружили Домжерицкие болота. Стоял сплошной треск оружия, голову не высунуть. Воздух до того наполнился газами от сожженного пороха, что трудно было дышать. Командир минометного расчета Степан Спиридонович Почекаев, принимавший участие в разгроме немцев под Москвой, прицельно вел огонь в центр расположения противника. Под нажимом штурмовой группы гитлеровцы спешно отступали. Напор партизан был столь сильным, что после получасового боя блокада была прорвана и мы вышли из окружения в районе хутора Старина. Здесь, выставив охрану, партизаны расположились на отдых. Многих мы потеряли за время блокады. Но и врагу нанесли значительный урон в живой силе и технике. Только бригада имени Кирова в блокадные дни уничтожила 247 и ранила 217 гитлеровцев, подбила 9 автомашин и одну танкетку.

Наша память, как часовые...

О тех трагических событиях вспоминает жена Василия Антоновича Валентина Ильинична ШАРКОВА (81 год, живет в Логойске):

— На тот момент в непроходимых лесах и болотах возле озера Палик находились не только партизаны, но и многие местные жители. Голод был жуткий, женщины пережевывали зерно и пытались кормить им детей. Были случаи, когда они в отчаянии даже топили детей в болоте, боясь, что немцы услышат их плач.

Во время партизанской блокады мою деревню Большое Осово гитлеровцы из Новобелицкого гарнизона почти всю сожгли. От нашего дома (его облили бензином и подожгли) осталось только пепелище. Наверное, нашелся предатель, который доложил немцам о том, что мои отец и дядя были связаны с партизанами. Поначалу немецкие самолеты-рамы разбомбили деревню. После бомбежки ее окружили со всех сторон, чтобы никто не смог убежать. Я каким-то чудом прорвалась через окружение и побежала на поросшую лесом горку, прозванную Свиридовкой. Немцы повели всех, в том числе женщин и детей, к лесу на расстрел. В этот момент рядом с деревней приземлился немецкий самолет, и какой-то чин в форме отменил приказ. Я думаю, это просто судьба уберегла людей. Моего же отца и его брата немцы несколько ранее доставили в тюрьму в Крупках. Когда партизаны начали выбивать фашистов из поселка, всех узников расстреляли, а тюрьму сожгли. Две женщины из нашей деревни выжили там только благодаря тому, что оказались внизу, под трупами. Они и рассказали, что мой отец с братом крепко обнялись перед смертью, так их и расстреляли.

Из воспоминаний Василия Антоновича Шаркова:

— Карательная операция «Котбус» против партизан Минской области вскоре была свернута не потому, что противник добился своей цели. Войска понадобились для нужд фронта, так как советские солдаты стремительно наступали. Вместо 10 дней, согласно плану фон Готтберга и его штаба, каратели застряли в партизанской зоне более чем на месяц. В ходе карательной операции они потеряли тысячи своих солдат, десятки автомашин, танкеток и различных орудий. Полковник Гиль-Родионов, который командовал в этой карательной экспедиции бригадой, вспоминал: «Бои в районе озера Палик показали, что партизаны непобедимы. Я и мои единомышленники стали думать о том, что нужно переходить на сторону партизан».

За время нашего прорыва фашисты сожгли деревню Лютец с ее жителями, отправляемся к месту фашисткой расправы. Нам необходимо найти хотя бы одного живого свидетеля. Подходим к редкому низенькому подлеску. Вдруг на разведчика Федора Попова со звонким лаем кинулась собака. Хотел хлестнуть очередью, но по лаю определяем, что это не немецкая овчарка, а простая дворняжка. Собака привела к мертвой девочке лет десяти в голубом платьице. Попов трясущимися руками ощупал худенькое тельце, на ее груди насчитали семь ран. Девочка с собачкой спасалась бегством, но вражеская автоматная очередь настигла ее здесь, на полянке. Пес, как верный друг, не покидал маленькую хозяйку, ожидал, когда же она проснется. Девчушку похоронили у молодой сосны. На холмик положили шесть букетов лесных цветов.

Во время блокады фашистские изверги не щадили ни женщин, ни стариков, ни детей. Во всех они видели своих врагов. Партизаны понимали это и готовились к новым сражениям. На повестке дня стояла задача очистить всю нашу зону от гитлеровских захватчиков.